Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Мне не нужно учиться слушать и молчать - мне нужно отдаляться от людей, которые не хотят и не умеют меня слушать.

Есть люди, созданные для того, чтобы говорить. Которым есть, что сказать.
Среди других людей сами по себе таким людям интересны лишь очень немногие, избранные. Чтобы попасть в этот круг и оставаться в нём - нужно быть ещё интереснее и богаче, чем этот человек, или быть очень другим (но при этом попадающим в круг интереса человека). Если так происходит - получается интересный диалог. Во всех остальных случаях каждое знакомство, дружба, общение подсознательно сводится к схеме "я говорю, ты меня слушаешь." потому что мне есть, что сказать, и я создан чтобы говорить, а не чтобы слушать. (бесит).
Я создан, чтобы говорить. Есть люди, которые созданы, чтобы слушать - они совсем другие.
Говорящие должны сходиться со слушающими - вот весь секрет. Меня же зачастую тянет к говорящим - причём к тем, кто мне не интересен как источник размышлений. Проблема, на самом деле, в этом. В мире есть много людей, которые мечтали бы меня слушать... Не только в мире. Во многих мирах.
Шэлли идеально умеет слушать. Он как раз не любит говорить, терпеть не может высказывать своё мнение и отвечать на вопросы. Рассказывать о себе - тем более. Больше всего на свете он дюбит слушать меня. Взять мою руку в свои и слушать... С ним у меня никогда не возникает чувства, будто я говорю в пустоту.

Со стихами - так же.
Мне было бы интересно писать для кого-то конкретного, кому нравятся и близки конкретные вещи. Для кого-то, кого хочется впечатлить, поразить, кому хочется отправить послание из тех, каковые не выскажешь прямым текстом. Да... Стихи для меня - это прежде всего способ послания. Сейчас мне некому отправлять послания, и я всё больше думаю, что стихи бессысленны.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

5 октября. 2005 год. Эпоха жизни, которую я уже не помню. Был Emerald Night. Был осенний, мокрый, дождливый и холодный лес где-то в Тверской области, шаг навстречу эльфячей природе - уход в холодные сумерки в глубину леса, без тропы, без фонаря, без спичек, в лёгкой рубашке, был глубокий лесной овраг, засыпание на обомшелом изогнутом стволе дерева под дождём - лёжа на спине, скрестив руки и глядя, как струи дождя срываются с ветвей вниз... Была ночь в лесу - долгая, тёмная ночь, крики совы и дождь...
По приезде в Москву было много гибискуса с мёдом, много мокрых вещей, несколько стихов, пара начатых зарисовок и... письмо.
Письмо было не одно, почтальон обычно приносил ворох. К тому времени я отвечал далеко не на все, как в начале - фильтровал интуитивно: понравилось написанное, почувствовал что-то своё - ответил.
Письмо этого парня я прочёл несколько раз. В нём не было ничего особенного - ни стихов, ни рисунков, ни вложенных в конверт листьев, фенечек и прочей втемной милоты. Ничего Нашего тоже не было (позже я узнал, что на Наши откровения его ещё надо раскрутить…), просто было какое-то острое желание, чтобы письмо во что бы то ни стало дошло и я во что бы то ни стало ответил. И я ответил. Во многом – поэтому, потому что почувствовал эту странную необходимость (она там читалась).
С тех пор прошло ровно 12 лет, 8 из них мы с тем парнем живём вместе в Кёнигсберге. Потому что он оказался моим братом.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

А Там мы друг друга не слишком любили...
Недаром же Здесь нас свели
Пути неприметные, тропки чужие
Кривой, искажённой Земли.

А Там мы друг друга не понимали -
Судили поспешно, легко.
Недаром теперь Небо в братском бокале
Смешало нам память с тоской.

Там были чужими. Здесь - в лодке единой
Мы ловим полёт ветерка
Оттуда, Оттуда - от Дали родимой,
И ищем мы Те берега,

Где белый маяк бросит нитью сиянье,
Дорожку чертя по волнам...
Где будет неважно, кто прав. И осанвэ
Нам дастся на смену словам...

В Шпандинене осень. Янтарь в Бранденбургских воротах
Рассыпан лучами мабоновских ранних закатов,
Зелёные ветви деревьев сквозят позолотой,
Портовые чайки кружат, призывая куда-то...
Куда? Ведь в порту корабли все давно на приколе,
Маршруты прочерчены - Хельсинки, Гданьск, Копенгаген...
А мне бы те карты, каких не найти на бумаге...
Мне выйти бы в море. На запад. В холодное море...

Хочется взять и поехать на море в одиночку. Сидеть на обрыве и писать текст....
Времени вдруг становится в обрез. Нужно закончить Т.Р. Нужно разобраться уже с этими картами. Меня загрузили вчера идеей персонажного досье. Причём - с рисунками. Когда мои дорогие художники, которых мне Вселенная послала в друзья в превосходящем мою силу сопротивления комплексу неполноценности количестве, просят подобное - мне хочется убиться от стол и отправить им в посылке мой хладный труп... Хочется рисовать.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра