Мальчик мой, вот тебе все:
Маленький преданный дом,
Горький, как водка со льдом
Дым без огня,
Восемь оставленных тел,
Эхо шагов по воде –
Больше и нет ничего
У меня.

Это другая мечта
В черном идет на покос,
Это другая любовь
Смотрит в прицел из окна,
Это другая война
Ставит меня под вопрос –
Это другая война.
(Немного Нервно)

Он родился на острове Лахиом – далеко на юге и западе от Эрендера, на самой границе известных людям мест, там, откуда дальше на запад – лишь необозримый океан. И нет более суши, и нет более камня, и нет более ничего, обо что можно было бы опереться ногой. Туда не ходят корабли и не летают птицы. Говорили, там никто никогда не бывал. Говорили некоторые – там и вовсе нет ничего, там, за чертой, где небо сливается с морем. Лишь багрово-лиловые молнии месяца Эшш пляшут по водам у самого горизонта – словно встают стеной между зримым миром и миром невидимым.
Он стоял на краю скал, далеко внизу обрывающихся на песчаный берег, и смотрел на море. Кажется, он не верил в то, что люди не могут ходить по воде.
Высокие фиолетовые травы на склонах, отлого спускающихся в долину в глубине острова – тёплую, уютную, потаённую, населённую людьми, что ещё помнят сказки, передающиеся изустно со времён Фейнганы, а подписываются – те, кто умеет писать – иероглифами древнего языка, смытого потопом.
Ветреные пустынные морские берега, разбитые, растрескавшиеся каменные лестницы, руины какого-то древнего святилища возле моря, статуи древних богов – серые, обветренные, забытые людьми и, вероятно, самими богами. Серые скалы, серое небо, серые волны, серый камень изваяний.
Он не верил в то, что в мире так мало цвета.
Ему не хватало цвета. Не хватало красок. Чтобы молнии месяца гроз были ослепительными и багровыми, как кровь, а травы – пронзительно фиолетовыми под золотым солнцем. А море… А море чтобы играло всеми оттенками от глубокой синевы до жемчужной белизны!
Он не знал, что под бесконечно светлым, знойным небом Фейнганы краски мира были куда многообразнее и ярче – ну откуда ему было знать?!.. Он не помнил Фейнгану – как и восемь предыдущих тел, которые носил в этом мире, как носят сезонную одежду – некогда прежде.
Но он верил, что миру можно вернуть цвет. И что возможно ходить по воде.

Он раскрасит мир акварелью. И я не знаю, расскажу ли эту историю.
__________
Это вот так КАК-ТО ОЧЕНЬ СТРАННО я пытаюсь сесть за Империаду /////
Как-то ну очень издалека, я бы сказал //////