Лиэсэ Моора был не первым моим другом не-отсюда. Не первым, кто приходил.
Историю про Ея я знаю со слов родителей - это всё было раньше, чем начинается моя детская память. Когда я был совсем маленьким, это рассказывали в семье как забавную присказку (потом перестали рассказывать и улыбаться - когда я подрос, а странности не прекратились).

Врачи не сразу поняли, что у меня лактонепереносимость. Поэтому во младенчестве я чуть не помер прежде, чем установили диагноз и прекратили грудное вскармливание. Меня откачивали и какое-то время держали отдельно от матери (весь этот треш происходил, когда мне ещё не было года). Родители рассказывают, что когда меня вернули матери, я говорил слово "Ей". "Ей" было первым словом, которое я произносил, задолго до "мамы" и "дай", и я постоянно повторял его.
Много позже, когда я уже вовсю умел говорить, я снова угодил в больницу (на этот раз с аденойдами). Была операция и сутки без родителей в клинике. Предки сильно переживали, когда меня им отдали, они наперебой спрашивали, было ли мне страшно, на что я заявил:
"Нет, конечно! Со мной же там был Ей. Так же, как в тот раз, когда было плохо из-за молока". Родители расспрашивали, кто такой Ей. На что я рассказал, что Ей пришёл ко мне, когда было страшно и плохо, помог мне, и, вообще, с ним хорошо, с ним ничего не страшно. Родители решили, что я придумал себе воображаемого друга и умилялись.
Я сам очень смутно помню Ея. Он приходил только в моём самом раннем детстве, и единственное, что я помню - это тёмно-рыжий цвет хасмы, доброту, умиротворение, ощущение защищённости. Всё это - на краю памяти. Он уже не приходил, когда мне было больше трёх лет и когда я уже хорошо всё помню.
Что значит "Ей" - было загадкой для меня все годы жизни. Надо сказать, дательный падеж местоимения "она" тут вообще ни при чём: это слово никогда меня не глючило, потому что произносится иначе (мой Ей произносится намного мягче, чем русское термоядерное "Е").

И вот вчера мы с Шэллзом выводим ряд Меанды. Доходим до иероглифа Ей. Меня потряхивает. Я сообщаю Шэллзу, что этот иероглиф - загадка с 37-летним стажем. Это не просто имя - это слово, которое что-то означает на фейнганике (и на Ола, к которому фейнганика восходит). Шэлле выдаёт:
- Но это же слово "друг"!
__________
Блин, как это по-каладски! Прийти к существу и остаться для него на всю жизнь просто "Другом" ))) Зачем какие-то имена, действительно // Когда имена важны, каладэ их так и сообщают. Вот как было с Лиэсэ Моора. А когда нет... Ты кто? - Ей.
Всё )