Маленькая девочка в большом осаждённом городе слушает сказку старой няни. Из стрельчатого окна доносятся звуки сражения и глухие удары взрывов. Город горит и неминуемо падёт,и девочке очень страшно. Няня пытается отвлечь детей и отвлечься сама, она не знает других способов и потому продолжает говорить, закрыв глаза, видимо, затем, чтобы не сбиться. Девочка держит глаза широко открытыми. Она запомнит, как выглядят на белой стене отблески пожара, она хорошо запомнит, как дрожат губы старой женщины. Верит ли она в волшебную легенду о добре, которое вдруг оказывается сильнее любого, даже самого страшного зла? В сказку о Серебряном Рыцаре, нашедшем Святыню Пустоши, который может спасти мир, потому что Мать мира не может не улыбаться ему?
Девочка не знает. Она не знает, каким образом Серебряный Рыцарь из сказки мог бы спасти гибнущий город.
Сказка закончилась, у старушки больше нет спасительных слов, больше не на что отвлекаться от звуков ударов, и все прислушиваются против своей воли... Над городом царит тишина. Спустя некоторое время по замку пронесётся исступлённый крик, передаваемый из уст в уста: "Спасены!!" Они ушли. Они почему-то уводят войска. Отступают за горы. Северные Врата остались нетронутыми. Позже она узнает, какой ценой. И запомнит. И сказку тоже запомнит навсегда.
О множественности вариантов той сказки
То, что рассказывала няня Эрмине, - лишь один из вариантов легенды об Учителе. Их множество.
И я действительно задумывался о верном...
Но.
...
"Если захочешь писать его историю - напиши историю любого человека, абсолютно любого, например первого встреченного тобой горожанина на Оммэлин какого-нибудь года. Если не хочешь историю случайного горожанина, то пиши о себе. Если кажется, что история Учителя намного достойнее твоей собственной - иди и странствуй семь лет, упрямец..."
Он посмеивается и настоятельно не рекомендует уделять в ХОА его истории много внимания, мол, пусть мелькает в разных пересказах и упоминаниях, но никогда не будет изложена как единственно-достоверная.
"если хочешь умное объяснение - есть события, запечатанные координатами формул Текста так, что их не изменить, они непременно произошли _так_, иное ложь. А есть события - многотысячелепестковый лотос, плывущий в открытом море. Или звезда, летящая сквозь космическую бездну... Они сияют, и каждый их луч - светел, каждый озаряет свой участок ночного неба, каждый лепесток касается своей волны по мере движения. Лжи - нет, если зажглась Звезда. Такие события имеют бессчётное множество лиц, версий. Они уже зажглись в ночном небе, их свет может увидеть каждый, поднявший с надеждой взгляд - он пульсирует, как сердце, через тьму веков. Таким событиям тесно в Тексте. Пусть каждый видит по-своему".

Шэлле:
Учитель посмеивался о том, что можно конечно задать тебе собрать все версии и прилежно их выписать, сколько бы их ни было, но он не так жесток - ведь в процессе у тебя родится твоя собственная, и, записав ее, ты осознаешь, что в прошлом и будущем, и даже в настоящем - постоянно возникают все новые прочтения этой истории и эхо от эха разносится резонансом, как круги вечно бегут по воде, и так и должно быть.

Унариро был одержим идеей записать его историю, поэтому сейчас, когда речь зашла, он посмеивается))

Я:
У меня здесь другой квест. Но да, я действительно был одержим этой идеей. Так что, может быть. Когда-нибудь. В конце жизни. После всех Хроник, по дороге на Эверест. Я напишу сборник всех известных мне версий его истории, домыслю, какие могут быть ещё неизвестные мне версии истории, придумаю с десяток своих. Это будет большой сборник, который я буду писать в кругосветке, а потом я сброшу его с вершины горы )
Шэлле: Кажется, его устраивает)
Я: Это всё шутка одного на тот момент уже немолодого Мастера Текста, забудьте )
Шэлле: Я вижу как он смеётся) Люблю вас.
Я: я тоже вижу... И тоже люблю.