Серо-стальные глаза с ярким отсветом в белое. Пронзительный, холодный, всевидящий вгляд проникает в самую душу и читает - с высот до глубин, до дна. Светло-серебристые волосы слегка растрепались, обрамляя прекрасное лицо. Неизъяснимая улыбка играет на тонких губах.
-Я знаю каждый ваш шаг. Я знаю каждое движение вашего ума перед тем, как оно оформится в мысль. Вы всерьёз думаете, что можете стать тем, кем не дано было стать мне, пройти по моим следам - и не споткнуться, не упа сть, отправиться дальше и прийти к светлому будущему? Туда, где нет ни печали, ни боли, где общество идеально, и счастлив каждый человек? Вы на самом деле уверены?.. Сдавайтесь.
- Вы забываете. Я вижу вас насквозь. Вы не уверены ни в чём и ваш демарш - танец над краем пропасти. Бросайте. Играйте в эти игры с кем угодно. Но не со мной. - Ответный взгляд тёмно-фиолетовых, сливовых глаз похож на ночной омут - кажется ровным, потеряешься и потонешь, если приглядишься. Смугловатая кожа, тёмные волосы с едва уловимым лиловым отливом и тёмные, с изломом, брови, чувственный, но твёрдый рот, бросает слова с убийственной учтивостью.
Лёгкая поступь двоих "танцоров", кружево движений, выпад… Сталь с оглушительным звоном скрещивается со сталью.
-Быть вашим врагом - одно удовольствие. - Узкие губы, кажется, почти не разжимаются, цедя эти слова.
- Вы мне не враг. Но, клянусь, я смотрю в вашу душу и буду пристально следить за вами, хоть из Бездны… Братец. - Последнее слово срывается в крик, и клинки снова встречаются. Противники действительно в точности предугадывают движения друг друга, и ни один удар не достаёт плоти. Слова, всё набирая силу и громкость, звучат, растут, заполоняют всё пространство:
- Видит Владычица, я не отступлюсь. Запомните. В каком бы вы ни были праве. Я не отдам вам - ни мою Звезду, ни мою страну, ни мою женщину!!
Острая боль в груди рвётся наружу криком - и от собственного вопля Эрмина просыпается. Холодный пот покрывает её кожу. Рука лежит на цветке меарийской Звезды. В груди пульсирует боль. С трудом осознавая себя в настоящем, девушка садится на ложе. Встаёт, пошатываясь. Подходит к зеркалу. Откидывает с лица светло-серебристую прядь. Её глаза в рассветных сумерках блестят сталью, с лёгким отсветом в белое. Словно в беспамятстве, она проводит рукой по лицу. Гонит прочь мучительный кошмар. Возможно ли спать без сновидений?
-Возможно ли спать без сновидений, Илле? - Произносит она вслух и вздрагивает от звука собственного голоса. Её взгляд устремлён в зеркало, туда, где на груди сверкает меарийская Звезда. Фигурный цветок о восьми лепестках, Серебро с чернью.
Она стоит перед зеркалом, её обнажённое тело прекрасно совершенной красотой, доступной лишь богиням. Она и есть воплощение богини… Женщина, явившая Её волю во плоти. Богиня должна быть безупречной.
-Что ж, вероятно, мой рабочий день сегодня начинается чуть раньше. - Эрмина продолжает говорить вслух сама с собой, теперь собственный голос успокаивает её. Отбросив мысль о том, чтобы позвать помощниц, она находит нижнее платье и облачается в его тончайший покров. Точными движениями расправляет складки, прилаживает на места некоторые скрытые детали гардероба, суть которых известна лишь дамам. На стальной застёжке рука срывается, предательски вздрогнув: вместо несчастной броши рука ощущает то, как ладно в ладонь ложится рукоять шпаги. Эрмина невидящим взором смотрит на свою кисть, сгибая и разгибая пальцы, повинуясь безотчётному импульсу, кладёт ладонь на лепестки Звезды… и видит вместо неё другую руку - мужскую, но тонкую и красивую невероятно… Если бы она могла жить в те времена, когда эта рука гладила чёрно-серебряные лепестки Илле, - какое благоговение она испытывала бы при одной мысли о том, чтобы коснуться губами кончиков этих пальцев! Застёжки со звоном падают на пол. Эрмина поминает демонов. Тряхнув головой, выпрямляется, подобрав вещицы. Пристально, твёрдо и зло смотрит в лицо отражению в зеркале. И светло-серебристые волосы темнеют на глазах, становясь тёмно-каштановыми. С едва уловимым лиловым отливом. Отлично. Теперь корсет.
Жёсткая конструкция облегает стан, поднимая и фиксируя и без того высокую пышную грудь. Взгляд Эрмины становится отсутствующим и сосредоточенным одновременно: силой её мысли шнуровка затягивается на спине. Нижний лепесток Звезды скрывается в потайном ущелье между двух округлостей, два других нежно обнимают их… Нахмурившись, она смотрит в зеркало и видит другую грудь - мужскую, на которой чернёным Серебром теплится Звезда… На обезглавленном теле.
Глубокий вдох, затем выдох. Это твои будни, Менталистка Ордена. Омутный, неразгаданный взгляд тёмно-лиловых глаз смотрит сквозь века и перерождения, слегка насмешливо. "Я вижу насквозь. Вы не уверены ни в чём". Эти тёмно-лиловые глаза победителя смотрели ей в душу перед тем, как закрылись навеки. Насмешливое выражение из них так и не изгладила смерть. Ни одна, ни другая, ни третья.
Ещё раз глубоко вздохнув, Эрмина твёрдо встречает в зеркале свой собственный взгляд. Светлые отсветы, подозрительно похожие на сталь, в её глазах тонут в омутной тёмно-лиловой глубине.
"Нет. Будь собой, Эрмина." Медленно, но неминуемо, как приходит рассвет, глаза девушки меняют цвет, возвращая свой, привычный всем тем, кто видит её за пределами спальни, - чистый голубой. Пришло время облачиться для выхода в люди.
Эрмина выбирает платье. Множество нарядов на любой случай таится в гардеробе властительнейшей из женщин, - платья на банкет и платья на мистерию, церемониальное облачение и бальное декольте, деловой костюм, платья для чаепитий и платья для танцев, скромные повседневные… Кружева и перья, бархат, парча, шёлк, различные окантовки, отделки - платья Эрмины подходят под самые разные образы. Лишь одна особенность объединяет их - все без исключения черны, как ночь. Разных оттенков чёрного, они оформлены по тем канонам, которые применяли дамы минувшей эпохи для обозначения глубокого траура.
Эрмина берёт одно из платьев на каждый день - лёгкий вельвет подойдёт для сегодняшней погоды. Покровы богини надёжно прячут тайны от посторонних глаз. Чёрное кружево наглухо укутывает божественную грудь, скрывая под собой чёрно-серебряный блеск меарийской Звезды.
"Вы всерьёз думаете, что можете стать тем, кем не дано было стать мне?.." - Едва уловимый шёпот в голове, голосом, которого она никогда не слышала наяву, но который она так хорошо знает… Сердце сжалось, пропустило удар… Звезда будто стала тяжелее. Похожее на лепесток щупальце сильно сдавило грудь под покровами.
-Я смогу, - произнесла Эрмина. Повторила, поскольку ей не понравилась интонация своего голоса. Повторила опять. Прислушиваясь к тому, как отзывается на слова сердце… И Звезда. И сказала слова снова. И снова. До тех пор, пока не сочла результат удовлетворительным. Вскинула голову.
Последняя деталь облачения.
Бережно она берёт холодными пальцами хрустальное ожерелье и расправляет его на груди. Сверкающие прозрачные камни, похожие на кристаллы льда… или на слёзы? - ложатся поверх чёрного кружева, скрывающего Илле, дремлющую на её груди. "Слёзы Владычицы" - так, кажется, называли их когда-то…
Пальцы Эрмины сжимают нитку ожерелья, словно стремятся лучше ощутить прикосновение граней кристаллов хрусталя.
Камни помнят прикосновение другой руки - мужской и узкой, лёгкой, лишённой женственной нежности, присущей новой обладательнице ожерелья. В камнях есть память. Как и в Звезде. И только в них… Мир забыл. Никто из живущих не помнит.
Горло Эрмины на миг сжимается. Она бы хотела не помнить того, что не помнила бы, если бы Звезда не рассказывала ей бесконечный рассказ, вновь и вновь повторяя во снах картины из жизни своего любимого мастера. В этих видениях тот, кого ненавидело всё человечество - и сама девушка - вновь и вновь представал таким, каким был некогда - в те времена, когда душа его была чиста, как звёздный свет. Вновь и вновь холодный и острый, как сталь, но светлый, как Серебро, взгляд глядел из глубины веков в глаза Эрмины. "Пройти по моим следам"… - шелестело эхо холодного, прозрачного, давно умолкшего голоса. "Пройти по моим следам… И не оступиться, не упасть…" Сияющий свет его души согревает, даже будучи холодным.
Его всевидящий взгляд исцеляет скорбь, даже являясь лишь памятью о взгляде. Его серебристый смех…
Эрмина делает судорожный вздох, проглатывая ком в горле. Нет. Она впивается взглядом в хрусталь ожерелья, и ладонь стискивает нитку прозрачных камней. Вот - единственные слёзы, которые мне положены!
Память человеческая и человеческий рассудок знают лишь о чудовище, но память Звезды навеки запечатлела ангела, и невозможно не видеть, не знать…
Довольно.
Эрмина Иллери натягивает на руки чёрные кружевные перчатки, и, долго глядя в свои чистейшего цвета глаза, повторяет клятву, которую она даёт сама себе каждое утро.
Её воля - не смотреть, ибо не видеть она не может. Её воля тверда, её волосы темны, как ночь, а глаза - голубые, как очень высокое небо.
Лёгким движением набросив узорную чёрную шаль, Менталистка, не оборачиваясь, выходит из своих покоев. В городе занимается утро. Империя приветствует новый день трудов в неустанном движении к совершенству.

про то, как пришёл этот текст