Старший брат улетел в Стамбул, а близнецы продолжают практику, с рассуждениями о природе субличностей, опытами замещений (саазарис) и размышлениями об инвокации.
Забирать Шэллза с работы - отдельно прекрасно: хожу теперь до центра города один, по правому, более тёмному и менее "прогулочному" берегу Верхнего озера, глядя на ночные огни в воде. Вечера стали темнее и холоднее, и я - единственный прохожий в этом месте в этот поздний час. Кружево теней в свете фонарей. Мокрая брусчатка.
В последние дни чувствую Ллхэ обострённо, но это не так, как я ожидал. Не на уровне человеческой истерики и не на уровне нестерпимого желания физически бежать и общаться с родной стихией (хотя на море хочется, но спокойно). Скорее это про какое-то очень глубокое качество коннекта с самим собой, со своей стихиальной сутью. Идти по вечернему городу под "Не судьбу" и чувствовать себя героем клипа на эту песню - как-то так.
У Шэллза - внутренние шторма, сложные, но интересные состояния, стихи из глубин себя. В последние дни он как-то особенно, ещё больше похож внешне на себя-из-Дома - на нашего брата Шэйллхэ. Курит под разноцветным зонтиком и мокрыми яркими осенними листьями, посреди дождя, упругого, блестящего и холодного... Впрочем, это (пока) не описать словами.