Мастер хранитель Библиотеки писал иероглифы, вырисовывая завитушки усиков Айко, прописывал Текстом сложный узор плетения судеб. Старик видел рассвет Фейнганы и был готов увидеть её закат. Ничто на свете не могло удивить его, напугать или растрогать. В этом он был похож на неумолимую Айко. Из-под приопущенных век он наблюдал за вьющейся нитью в руках богини и усмехался. На лист ложилось начертание слова. Нить ложилась замысловатой петлёй. Смысл слова был предельно понятен. Петля всегда выводила напрямую, и нить вилась дальше.
Лишь одно было недоступно старому хранителю Библиотеки. Лишь об одном он молил богов в тайне от самого себя. Старый мастер Текста мечтал о чуде. О чём-то таком, что он не смог бы прописать в Книге Жизни, что не вырисовал бы завитушками на ровных листах.
Айко плела нить, из-под полуопущенных век глядя на страницы Книги Жизни, и усмехалась.
...Нитка заплелась об иероглиф, и усики иероглифа завернулись в другую сторону. Хранитель Библиотеки встретился взглядом с мальчишкой, у которого глаза цвета воды в речном омуте, волосы - как незакатное солнце Фейнганы, а душа чиста, как цветок, трепещущий на ветру.
История мира замерла на миг, Айко дёрнула пальцами, клубок покатился, нити перепутались... Иероглиф Айконды, цепкие усики винограда по камню основания башни, время вспять и на разрыв.
Я люблю тебя, Шэйллхэ Реминаэ )))
21.09.2020 в 15:44
Пишет Jzheislinh Sheillhe:За спиной стоит Вечность. Не оборачиваясь, ощущаю присутствие, фигура в сутане из глубоких теней, серые волосы подобны зеркальной глади воды и пеплу - текут по плечам, ниспадают потоками, не знающими движения. Время застыло. Нет, оно идёт своим чередом, мы лишь находимся между биениями его пульса, там, где мгновение никогда не начиналось и никогда не закончится - стрела неподвижна каждый миг своего полёта к цели. Где-то на залитой косыми, парящими лучами закатного солнца улице - я делаю шаг из кружения золотых листьев в кружение золотых листьев, и пока длится шаг, между вдохом и выдохом, ударами сердца, там и здесь (или наоборот), между тем, как вспорхнувшая с век бабочка опустится на них снова и сквозь тонкие, витражные крылышки мир обретёт привычные черты - я возвращаюсь в зеркальный, бескрайний зал, где за моей спиной стоит до поры бесстрастная Вечность. У неё, как и положено, мои черты - ведь кроме нас здесь никого нет. Но если я обернусь и встречу взгляд - он окажется синим. Всё верно, у моей Вечности глаза моего возлюбленного. Словно бы цвет проливается с кисти в чёрную воду, и Бездна не в силах поглотить эту синь, коса на камень. Синяя бабочка порхает между цветами секунд, освобождая мою душу из тенёт вечного покоя, и я покорно следую за ней. Обними меня, Вечность, скользни по коже лёгким покровом, прозвени серебром бубенцов, облачаюсь в тебя, как в одежду. Ты давно утонула в его взгляде, и разницы между нами с тобой нет с тех пор, истаяла - будто ночь, полная звёздного света, сменила сумерки. Тысячи тысяч звёздных рассветов - вспыхивают в темноте, распускаются бутонами. Моя Вечность, имя тебе - цветущий сад, я пройду нехожеными тропами ручьёв, палым листом, лепестком, летящим в безветрии, и все пропасти затянутся, словно раны, верь мне и ничего не бойся.URL записи