И ещё одно слово на сегодня - тайна.
Это слово довольно часто фигурирует в текстах и особенно мне мило тем, что связано с исходным именем одного из главных героев ХОА )) Ремэ (в более поздних интерпретациях - реми или рема).
Как я уже упоминал, Реминаэ - это в переводе "Таинственная река". И отнюдь не случайно это словосочетание постоянно упоминается по тексту и стало названием истории: вообще-то, это попросту не что иное, как имя )

Хранитель не имел понятия, как зовут его спасителя, целителя, вылечившего его от недуга. Но, будучи без сознания и непреднамеренно прикоснувшись к его душе, он увидел реку, которую он назвал для себя Реминаэ - Таинственная Река, потому что никак иначе это явление просто не могло называться. Таким образом, Мастер Текста прочёл его Истинное имя - ведь магия в том и состоит, чтобы называть вещи, явления и существ наиболее подходящими для них, Истинными именами.

Река, струящаяся сквозь дикий лес на горном склоне, у границ Полутени - деревья здесь зелёные, а не лиловые. Извилистое русло в заросших берегах, деревья нависают и переплетаются над водой, так плотно, что неба не видно - но вода при этом светлая, сверкающая. Повсюду царит зелёный полумрак, и в нём блестят струи реки - крутясь омутами, рисуя дуги и петли узорами течения. Я стою в воде и гляжу на реку. Я гляжу против течения - туда, откуда, из таинственной зелёной глуши, ко мне струится вода. Я любуюсь рекой. Стихия силы моей Звезды - вода, и за свою бесконечно долгую меарийскую жизнь я повидал очень много рек, я умею понимать их язык и разговаривать с ними. Я говорил с сотнями из них и со многими дружил, но никогда ещё я не видел такой прекрасной. Прекрасной не вообще, не в абсолюте, - а именно для моих глаз. Каждый её извив, каждый блик в её кристально чистых, светлых водах дарит мне наслаждение одним фактом своего существования. Я хочу больше этой реки. Неодолимое желание познать эту красоту больше, глубже и выше влечёт меня, и я, не в силах противиться этому чувству, иду - вверх, против течения реки. Вода струится и сверкает вокруг меня, через меня, сквозь меня. Я ощущаю лёгкое сопротивление - реки всегда противятся, когда кто-то пытается идти против их течения, чтобы познать самое их сокровенное - истоки. Но сопротивление не сильное, меня явно не воспринимают как врага.
Идти непросто: река стремится сквозь завалы бурелома, теснины в скалах, таит опасные омуты и водовороты. Я пробираюсь по пояс и по грудь в воде, порой вплавь, всё выше и выше, любуясь тем, какой разной - и по-разному красивой - оказывается река на каждом повороте, в каждом новом ракурсе, с каждым новым шагом. Это - самое странное приключение, которое со мной когда-либо происходило, потому что даже в часы самых сложных моих философских выкладок в работе с Текстом я не испытывал такой живой, тоскующей жажды познания вкупе с наслаждением узнавания. Я совершенно неожиданно, и, пожалуй, впервые в жизни, понимаю, что я - счастлив. Счастлив не меарийским счастьем полноты всего в себе, которое постигаешь, пройдя посвящение. Не счастьем принадлежности и единства - к которому приобщаешься, становясь частью Октавы. Не счастьем Служения - которое, трепетное и беспокойное, отвоёвываешь каждый миг у Бездны... Нет - каким-то очень личным счастьем. Счастьем Здесь и сейчас. Любуясь этой прекрасной рекой.
Наконец я достиг места, когда уже не мог подниматься по течению дальше: берега здесь были непроходимы, поток был слишком глубок, чтобы идти вброд, и слишком быстр, чтобы можно было спорить с его силой, продвигаясь вплавь. Я понял, что дальше - выше - мне не попасть, и с тоской вглядывался в таинственную мглу, в недосягаемое для меня выше-по-течению. Я всей душой рвался туда и страдал от чувства недосягаемости, невозможности, и не мог насмотреться на то, что видел.
Благодарный, я опустился на колени, погрузив руку в воду и, гладя прозрачные струи, говорил с рекой.
"Ты - самое прекрасное, что я когда-либо видел. Клянусь. Благодарю тебя за то, что ты есть. Твоя красота возвращает мне самого себя".