У прощанья – короткое слово,
Миг – а после дорожная нить,
И порог незабвенного дома
Я заставил себя позабыть…

Только раз чрез плечо оглянуться,
А потом – пустота и дожди.
Ты сказал, что уже не вернуться,
Ты сказал – не ищи и не жди…

Двадцать лет полупризрачных странствий
Я почти что не помнил, мой брат,
Как надрывно, с тобой расставаясь,
Я глядел на багровый закат…

Как легли твои тёплые руки
На усталые плечи мои –
Непонятная ласка разлуки,
И звериная нежность в крови.

Но так медленно время плетётся,
Как старуха с упрямой клюкой –
И всё чаще мне мнился твой голос,
В тишине говорящий со мной.

Может, только игра сновиденья,
Может, только рыданье дождя…
Когда я в забытье и забвенье
Звал по имени, странник, тебя.

Но, как прежде, тропою закатной
Твёрдо лягут печати следов.
Не спрошу, где ты странствуешь, брат мой,
Уж, должно быть, достаточно слов…

Песня будит забытые грёзы,
Непокой – леденящим копьём,
И пылающее стелются слёзы,
Будто сердце объято огнём…

Может, слишком душа стосковалась,
Непокорную память храня…
Но внезапно я понял, что знаю:
Брат мой, ты тоже ищешь меня.

(Аэнгрину)