...Кто-то однажды сказал мне, что вода - лучший проводник.
Не помню, кто это был, потому что я провёл его туда, где он перестал быть прежним...
...Кто-то однажды сказал мне, что вода - лучший проводник.
Не помню, кто это был, потому что я провёл его туда, где он перестал быть прежним...
Записи с темой: мягкие стены (22)
Звёздная дорога. Так я называю её про себя. Тропу, что мне иногда снится. Я не знаю, где находится это место, и существует ли оно в реальности. Всегда один и тот же сон: я иду по утоптанной тропе, ведущей через пустыню. Справа и слева нет ничего, кроме голой, бугристой породы, но тропа – ровная и белая, светло-серебристая, прямая, как стрела. Она идёт вверх под пологим уклоном, как если бы это был подъём на очень высокую, но не крутую гору, такой момент, когда вершина уже близка, поэтому кажется, что дорога, да и вся земная твердь, заканчивается там, немногим выше – и когда ты окажешься там, увидишь, что стоишь на краю света. Чувство, знакомое всякому, кто вырос вблизи гор. В реальной жизни, когда ты достигаешь вершины, перед глазами открываются новые горизонты. Вовсе не край света. Иллюзия тает, и ты весело бежишь по тропинке, ныряющей вниз...
Но Звёздная Дорога моих снов всегда ведёт вверх, поднимаясь всё выше и выше... Куда? Этого я не знаю. Когда я иду по ней, я вижу только звёзды. Звёздное небо прямо передо мной, будто я вот-вот выйду в него, что бы это ни означало...
("Звёздная Дорога, или Экспедиция за край света", глава 0)
Эти строки, с которых начинается Хроника №8 "Звёздная Дорога, или Экспедиция за край света", в обиходе, на внутренней "кухне" чаще называемая просто Экспедицией, были написаны Хронистом 1 сентября 2023 года, и они открыли, запустили - не только работу над книгой, но и цепочку событий, приведшую к тому, что у нас снова есть Иллери.
Прошло полтора года.
Это было время откровений, пронзительных чудес, счастья и боли обретения. Но, в первую очередь, - это было время работы.
Теперь подходит к концу весна 2025 года - и в этом дневнике опять появляется новая запись.
Наша Экспедиция завершена.
Написана книга - о Звёздной Дороге, о путешествии в мир собственной души, об алхимическом превращении и чуде. И - немного, совсем немного - о любви.
(Хотя кое-кто, с чьим мнением автор этих строк не может не считаться, уверен, что любви там - больше всего).
Жизнь, тем временем, продолжает идти своим чередом. В нашем городе цветут магнолии, и розовое кружево ветвей сакуры заплетает голубизну неба.
Брат Шэйллхэ печёт сырники со вкусом ванили и курит на балконе перед тем, как отправиться писать строки о том, как дожди месяца Айко омывают город в Сердце Мира. Да, он у нас тоже пишет.
Нас теперь шестеро. Некоторых из нас отделяют расстояния этого мира, но мы - это мы, поэтому расстояния не являются помехой. Некоторые из тех, кто находится за километры, - ближе, чем можно было бы подумать.
Некоторые события, которые происходили (или ещё не произошли) далеко и в отдалённом времени - тоже ближе, чем можно было бы решить на первый взгляд.
Намного ближе.
Но Звёздная Дорога моих снов всегда ведёт вверх, поднимаясь всё выше и выше... Куда? Этого я не знаю. Когда я иду по ней, я вижу только звёзды. Звёздное небо прямо передо мной, будто я вот-вот выйду в него, что бы это ни означало...
("Звёздная Дорога, или Экспедиция за край света", глава 0)
Эти строки, с которых начинается Хроника №8 "Звёздная Дорога, или Экспедиция за край света", в обиходе, на внутренней "кухне" чаще называемая просто Экспедицией, были написаны Хронистом 1 сентября 2023 года, и они открыли, запустили - не только работу над книгой, но и цепочку событий, приведшую к тому, что у нас снова есть Иллери.
Прошло полтора года.
Это было время откровений, пронзительных чудес, счастья и боли обретения. Но, в первую очередь, - это было время работы.
Теперь подходит к концу весна 2025 года - и в этом дневнике опять появляется новая запись.
Наша Экспедиция завершена.
Написана книга - о Звёздной Дороге, о путешествии в мир собственной души, об алхимическом превращении и чуде. И - немного, совсем немного - о любви.
(Хотя кое-кто, с чьим мнением автор этих строк не может не считаться, уверен, что любви там - больше всего).
Жизнь, тем временем, продолжает идти своим чередом. В нашем городе цветут магнолии, и розовое кружево ветвей сакуры заплетает голубизну неба.
Брат Шэйллхэ печёт сырники со вкусом ванили и курит на балконе перед тем, как отправиться писать строки о том, как дожди месяца Айко омывают город в Сердце Мира. Да, он у нас тоже пишет.
Нас теперь шестеро. Некоторых из нас отделяют расстояния этого мира, но мы - это мы, поэтому расстояния не являются помехой. Некоторые из тех, кто находится за километры, - ближе, чем можно было бы подумать.
Некоторые события, которые происходили (или ещё не произошли) далеко и в отдалённом времени - тоже ближе, чем можно было бы решить на первый взгляд.
Намного ближе.
Ты со мною. Вскрытые вены
Снова полны Серебра.
Белое кружево пены -
Всё, что осталось вчера.
И не на что опереться,
Кроме лестницы в рай…
Держи меня рядом с сердцем,
Пожалуйста, не отпускай.
Пусть в волосы тёплой лаской
Вновь ляжет твоя рука -
Тогда не споткнусь ни разу,
Ступая по облакам.
И даже моей слабой веры
Хватит на нас на всех -
Когда ты со мной, Бенеро,
Когда вспомнить могу твой смех.
Знаю - не было ни ударов,
Ни сомнительных мер,
И шёпот моих кошмаров
Становится музыкой сфер,
Пронизанный струнами света,
Как небо после дождя,
Я способен любить всё это -
Когда смотрю на тебя.
Как дереву в цвет одеться,
Мне - вновь облачиться в синь.
Держи меня там, у сердца,
Прошу тебя, не покинь.
Тропкой ночного сада,
Скрипкой в созвучье дня -
Солнце моё, будь рядом,
Не оставляй меня.
(Мёрэйн - Учителю)
Снова полны Серебра.
Белое кружево пены -
Всё, что осталось вчера.
И не на что опереться,
Кроме лестницы в рай…
Держи меня рядом с сердцем,
Пожалуйста, не отпускай.
Пусть в волосы тёплой лаской
Вновь ляжет твоя рука -
Тогда не споткнусь ни разу,
Ступая по облакам.
И даже моей слабой веры
Хватит на нас на всех -
Когда ты со мной, Бенеро,
Когда вспомнить могу твой смех.
Знаю - не было ни ударов,
Ни сомнительных мер,
И шёпот моих кошмаров
Становится музыкой сфер,
Пронизанный струнами света,
Как небо после дождя,
Я способен любить всё это -
Когда смотрю на тебя.
Как дереву в цвет одеться,
Мне - вновь облачиться в синь.
Держи меня там, у сердца,
Прошу тебя, не покинь.
Тропкой ночного сада,
Скрипкой в созвучье дня -
Солнце моё, будь рядом,
Не оставляй меня.
(Мёрэйн - Учителю)
Встал в 6 утра от сна, в котором мне снилось, что я пью кофе в Штаб с Шэллзом, смотрю на телефон и вижу, что 6 вечера, думаю: "какого хрена я пью кофе в 6 вечера?!" и следующая мысль: "какого вообще хрена у меня 6 вечера в 6 утра? Какого хрена я сплю?!"
...Какого хрена я сплю.
Я пытался усадить себя за Экспедицию и начать писать, но пока не смог.
Пишется, странным образом, другой текст. 22 хроника. "Утраченный иероглиф". Будущее... Будущее. Наш Капитан, поморщившись на моё определение happy end - я называю так финальную книгу цикла, меня это умиротворяет - перефразировал: Neverend. Этот человек не терпит концепта конечности. Так что... Не-концовку нашей бесконечной истории мы с братьями теперь между собой называем Нэверэндом.
А я уже привыкаю к факту того, что вижу будущее. И оно всё яснее.
Там, в будущем - в Нэверэнде - я лодочник. Работаю гондольером, вожу пассажиров по вечерам и в ночи, по каналам Анвера, между островами и набережными. Мои братья шутят: "В век чудес, когда все получают наконец возможность отдохнуть и предаться тому, о чём мечтали за долгие века служения в неблагополучном мире, и можно делать всё, что захочешь, или не делать ничего, Мёрэйн устроился на работу... Таксистом".
Мой маленький домик над самой водой - в линии рыбацких жилищ по старой набережной острова святого Сэйраса. Ступеньки крыльца спускаются прямо в воду. Она ласково и глухо плещется о дерево по ночам.
Учитель живёт на соседней улице. Однажды, когда я заходил к нему, мы заговорились за полночь.
Мы вспоминали старых друзей. Я вспоминал Инвина. Глядя в ночь, накрахмаленную ветвями сада, я рассказывал о том, как он сгинул - вылинял из реальности, так, что даже взгляд Хранителя потерял его из виду. Я всё говорил, что не могу поверить в то, что этой душе, этой личности так и не нашлось места в истории... Такого места, где он бы смог быть счастлив.
"Это - твоё желание, Мастер Текста?" - Спросил Учитель.
Я повернулся, посмотрел на него, и...
...Мне надо рассказать эту историю. Я кое-что подсмотрел в будущем, но для этого - мне нужно рассказать историю о прошлом.
Я понимаю, что мне надо бы вернуться к моему нормальному состоянию души - состоянию фанатика.
Мне критично нужен кто-то, мысль о ком заставила бы замирать моё сердце.
Потому что...
..."Сердце моё не переживёт этот штиль".
И мы пойдём -
на самый край,
в ужасы моряков,
в мечты моей Госпожи о новом для нас пути.
Здесь найден рай, изобретена любовь,
Но сердце моё
Не переживёт этот штиль...
На каравэлле поднимают паруса, а Хронист берётперо скитальца ноутбук, засыпает в кофемолку зёрна вдохновения, и...
...пора просыпаться. Хронист вспомнит настоящий титул - Хранитель Ордена. Мастер Текста.
...Какого хрена я сплю.
Я пытался усадить себя за Экспедицию и начать писать, но пока не смог.
Пишется, странным образом, другой текст. 22 хроника. "Утраченный иероглиф". Будущее... Будущее. Наш Капитан, поморщившись на моё определение happy end - я называю так финальную книгу цикла, меня это умиротворяет - перефразировал: Neverend. Этот человек не терпит концепта конечности. Так что... Не-концовку нашей бесконечной истории мы с братьями теперь между собой называем Нэверэндом.
А я уже привыкаю к факту того, что вижу будущее. И оно всё яснее.
Там, в будущем - в Нэверэнде - я лодочник. Работаю гондольером, вожу пассажиров по вечерам и в ночи, по каналам Анвера, между островами и набережными. Мои братья шутят: "В век чудес, когда все получают наконец возможность отдохнуть и предаться тому, о чём мечтали за долгие века служения в неблагополучном мире, и можно делать всё, что захочешь, или не делать ничего, Мёрэйн устроился на работу... Таксистом".
Мой маленький домик над самой водой - в линии рыбацких жилищ по старой набережной острова святого Сэйраса. Ступеньки крыльца спускаются прямо в воду. Она ласково и глухо плещется о дерево по ночам.
Учитель живёт на соседней улице. Однажды, когда я заходил к нему, мы заговорились за полночь.
Мы вспоминали старых друзей. Я вспоминал Инвина. Глядя в ночь, накрахмаленную ветвями сада, я рассказывал о том, как он сгинул - вылинял из реальности, так, что даже взгляд Хранителя потерял его из виду. Я всё говорил, что не могу поверить в то, что этой душе, этой личности так и не нашлось места в истории... Такого места, где он бы смог быть счастлив.
"Это - твоё желание, Мастер Текста?" - Спросил Учитель.
Я повернулся, посмотрел на него, и...
...Мне надо рассказать эту историю. Я кое-что подсмотрел в будущем, но для этого - мне нужно рассказать историю о прошлом.
Я понимаю, что мне надо бы вернуться к моему нормальному состоянию души - состоянию фанатика.
Мне критично нужен кто-то, мысль о ком заставила бы замирать моё сердце.
Потому что...
..."Сердце моё не переживёт этот штиль".
И мы пойдём -
на самый край,
в ужасы моряков,
в мечты моей Госпожи о новом для нас пути.
Здесь найден рай, изобретена любовь,
Но сердце моё
Не переживёт этот штиль...
На каравэлле поднимают паруса, а Хронист берёт
...пора просыпаться. Хронист вспомнит настоящий титул - Хранитель Ордена. Мастер Текста.
19:59
Учитель и Архитектор
Берег Края Девяти Дочерей Лехвы - долгий, песчаный, пустынный. Между последней, обрывающейся к морю грядой дюн и сверкающим необъятным морем - широкая плоская полоса песка, далеко и вольно заливаемого длинными языками морских волн. По ним, по щиколотку в воде, с севера на юг идёт невысокий, ладно сложенный человек. Морской ветер играет с его мягкими кудрявыми волосами - не большой длины, но достаточной, чтобы заинтересовать шаловливых асхов, любящих всё, что занятно шевелится от их прикосновений.
Он один на этом берегу, и, кажется, во всём мире? Нет. Не может быть. Одному быть грустно.
Но сегодня он ещё не встречал людей, и некому было сказать ему, когда началось это бесконечное "сегодня"...
И вот наконец нечто изменилось в пустынном пейзаже: вдали, на берегу, показалась небольшая точка, что-то, вернее, кто-то, кроме песка цвета охры, уходящего вдаль к горизонту, кроме серебристо сверкающих под светом мглистого неба разливов мелкой воды…
Мальчик сидел на корточках возле построенного из песка сказочного города. Работа была сложной, полной многих тонких деталей, и явно проделана не с первой попытки. Маленькие руки придали башням и лестницам изящные пропорции, а в одном месте даже вылепили арку, перекинувшуюся через улицу между двумя строениями. Мальчик увлечённо выравнивал верхушку самой высокой башни, как вдруг… Длинный язык морской воды стремительно, неотвратимо атаковал песочный город и размыл его в одно мгновение. На месте миниатюрного чуда архитектуры осталась бесформенная куча песка. Не было больше ни башен, ни стен, ни улиц, ни искусно вылепленной арки, которая наконец-то получилась способной удержаться в воздухе и не разрушиться.
Мальчик судорожно сглотнул. Не подобает плакать. Тем более, при свидетелях - вон, кто-то идёт.
-Ты не согласен? - Спросил мужчина вместо приветствия, участливо глядя на него.
- Вовсе нет, - буркнул мальчик. - Я знал, что так будет. Волны всегда приходят и рушат.
- Тогда почему ты не построишь свой город подальше от них?
- Потому что то, что разрушает город, даёт саму возможность возвести его. Влага размывает, смывает и уничтожает, но без неё песок не может стать материалом, а останется лишь песком. Там, где нет угрозы разрушения, ничего и не построишь.
- Тебя печалит это?
- Нисколько. Строить заново - интересно. Начинать по новой - значит иметь возможность усовершенствовать конструкцию. Когда построил - понимаешь, что построенное несовершенно, видишь изъяны. Когда рушат - получаешь шанс сделать лучше, чем было.
- Почему же ты тогда так расстроен?
Мальчик наконец всхлипнул: смысл сдерживать слёзы, если тебя и так раскусили.
-Потому что в этот раз я даже не успел рассмотреть как следует! Я не успел увидеть то, что построил, в законченном виде. А, между прочим, этот был, по-моему, лучше всех предыдущих… Во всяком случае, арка была хороша…
- А, - прищурился мужчина, - так значит, ты хочешь насмотреться на свой город, перед тем, как его смоет волной?
Мальчик задумался.
-Нет, - вздохнув, сказал он честно. - Это было бы грустно. Если уж совсем прямо - я бы хотел такой город, который не смогли бы разрушить… И ещё… Чтобы он был таким, какой я на самом деле хочу. А не вот эти вот, в каждом из которых мне что-то не нравится…
- Хорошо, - сказал мужчина и пошёл дальше по серебристому водному разливу.
Мальчик, не веря глазам, смотрел на возникший перед ним город из песка. В нём было всё, как он хотел, включая арку, которая держалась и не падала. Но всё в нём было лучше, точнее, красивее того, что до этого момента создавали его руки - шпили башен тоньше и ровнее, улицы уже, пропорции гармоничнее. В нём не было изъянов.
Мальчик сидел и смотрел на него как зачарованный, боясь и печалясь, что скоро придёт волна и отнимет у него это великолепие. Пришла волна. И ушла, а песочный город остался неизменным. Пришла другая, третья… Город стоял нерушимый и радовал мальчика своим видом.
Когда мальчик наконец поднял голову, отведя взгляд от дивного города, молодой человек был уже далеко. Мальчик с трудом различил вдалеке тёмное пятнышко на фоне слепящего платиново-серебряного простора.
Он вскочил на ноги и ринулся догонять незнакомца. Он бежал во всю прыть, сбивая дыхание и оступаясь на неверном песке, пока не догнал молодого невысокого мужчину с кудрявыми волосами.
Тот не сразу обернулся, продолжая не спеша идти вдоль берега. Следы небольших босых ступней тянулись за ним, убеждая в том, что идущий - человек из плоти и крови.
-Ты идёшь за мной, - сказал он, наконец заметив, что больше не один. - Почему? Тебе надоело смотреть на твой город?
- Мне интереснее смотреть не на город. А на того, кто может сделать его совершенным, а ещё - таким, чтобы его нельзя было разрушить. Я пойду с тобой.
о тексте
Он один на этом берегу, и, кажется, во всём мире? Нет. Не может быть. Одному быть грустно.
Но сегодня он ещё не встречал людей, и некому было сказать ему, когда началось это бесконечное "сегодня"...
И вот наконец нечто изменилось в пустынном пейзаже: вдали, на берегу, показалась небольшая точка, что-то, вернее, кто-то, кроме песка цвета охры, уходящего вдаль к горизонту, кроме серебристо сверкающих под светом мглистого неба разливов мелкой воды…
Мальчик сидел на корточках возле построенного из песка сказочного города. Работа была сложной, полной многих тонких деталей, и явно проделана не с первой попытки. Маленькие руки придали башням и лестницам изящные пропорции, а в одном месте даже вылепили арку, перекинувшуюся через улицу между двумя строениями. Мальчик увлечённо выравнивал верхушку самой высокой башни, как вдруг… Длинный язык морской воды стремительно, неотвратимо атаковал песочный город и размыл его в одно мгновение. На месте миниатюрного чуда архитектуры осталась бесформенная куча песка. Не было больше ни башен, ни стен, ни улиц, ни искусно вылепленной арки, которая наконец-то получилась способной удержаться в воздухе и не разрушиться.
Мальчик судорожно сглотнул. Не подобает плакать. Тем более, при свидетелях - вон, кто-то идёт.
-Ты не согласен? - Спросил мужчина вместо приветствия, участливо глядя на него.
- Вовсе нет, - буркнул мальчик. - Я знал, что так будет. Волны всегда приходят и рушат.
- Тогда почему ты не построишь свой город подальше от них?
- Потому что то, что разрушает город, даёт саму возможность возвести его. Влага размывает, смывает и уничтожает, но без неё песок не может стать материалом, а останется лишь песком. Там, где нет угрозы разрушения, ничего и не построишь.
- Тебя печалит это?
- Нисколько. Строить заново - интересно. Начинать по новой - значит иметь возможность усовершенствовать конструкцию. Когда построил - понимаешь, что построенное несовершенно, видишь изъяны. Когда рушат - получаешь шанс сделать лучше, чем было.
- Почему же ты тогда так расстроен?
Мальчик наконец всхлипнул: смысл сдерживать слёзы, если тебя и так раскусили.
-Потому что в этот раз я даже не успел рассмотреть как следует! Я не успел увидеть то, что построил, в законченном виде. А, между прочим, этот был, по-моему, лучше всех предыдущих… Во всяком случае, арка была хороша…
- А, - прищурился мужчина, - так значит, ты хочешь насмотреться на свой город, перед тем, как его смоет волной?
Мальчик задумался.
-Нет, - вздохнув, сказал он честно. - Это было бы грустно. Если уж совсем прямо - я бы хотел такой город, который не смогли бы разрушить… И ещё… Чтобы он был таким, какой я на самом деле хочу. А не вот эти вот, в каждом из которых мне что-то не нравится…
- Хорошо, - сказал мужчина и пошёл дальше по серебристому водному разливу.
Мальчик, не веря глазам, смотрел на возникший перед ним город из песка. В нём было всё, как он хотел, включая арку, которая держалась и не падала. Но всё в нём было лучше, точнее, красивее того, что до этого момента создавали его руки - шпили башен тоньше и ровнее, улицы уже, пропорции гармоничнее. В нём не было изъянов.
Мальчик сидел и смотрел на него как зачарованный, боясь и печалясь, что скоро придёт волна и отнимет у него это великолепие. Пришла волна. И ушла, а песочный город остался неизменным. Пришла другая, третья… Город стоял нерушимый и радовал мальчика своим видом.
Когда мальчик наконец поднял голову, отведя взгляд от дивного города, молодой человек был уже далеко. Мальчик с трудом различил вдалеке тёмное пятнышко на фоне слепящего платиново-серебряного простора.
Он вскочил на ноги и ринулся догонять незнакомца. Он бежал во всю прыть, сбивая дыхание и оступаясь на неверном песке, пока не догнал молодого невысокого мужчину с кудрявыми волосами.
Тот не сразу обернулся, продолжая не спеша идти вдоль берега. Следы небольших босых ступней тянулись за ним, убеждая в том, что идущий - человек из плоти и крови.
-Ты идёшь за мной, - сказал он, наконец заметив, что больше не один. - Почему? Тебе надоело смотреть на твой город?
- Мне интереснее смотреть не на город. А на того, кто может сделать его совершенным, а ещё - таким, чтобы его нельзя было разрушить. Я пойду с тобой.
о тексте
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Если песня не звучит, не играется, если что-то перебивает её, когда ты хочешь её спеть или послушать, если её не слушают, когда ты так хочешь донести её до других, - дело не в песне и не в тебе, - говорит Учитель. Дело в том, что вот в этот момент мир не звучит этой песней. Возможно, сейчас мир поёт другую песню, не созвучную этой, а ты пытаешься перекричать ту песню, о которой мир, своей - и, конечно, ты не сможешь этого сделать, ведь мир всегда поёт громче, чем один человек, если только этот человек не обладает Силой, способной перепеть мир на другую песнь, но это уже совсем иная история.
Поэтому, если песня, которую ты хочешь, не звучит, - не печалься, когда-нибудь обязательно наступит миг, когда мир будет петь именно её.
Тебе нужно лишь слушать - какую музыку мир поёт здесь и сейчас.
(Внезапный Связи кусок. Кстати, совершенно оффтопом к моим сегодняшним реалиям загрузилось в голову - я сегодня не пел и не сочинял и не ставил никаких песен...).
Поэтому, если песня, которую ты хочешь, не звучит, - не печалься, когда-нибудь обязательно наступит миг, когда мир будет петь именно её.
Тебе нужно лишь слушать - какую музыку мир поёт здесь и сейчас.
(Внезапный Связи кусок. Кстати, совершенно оффтопом к моим сегодняшним реалиям загрузилось в голову - я сегодня не пел и не сочинял и не ставил никаких песен...).
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
21:42
Церро. Песня
Песня, пришедшая к Ш. и через Ш. прошлой зимой. Она сразу была названа "Церро" и отложена до того, как практика дойдет до Церро.
Это песня, в которой есть присутствие Учителя. Это облаченное в песню воспоминание - о том, как в очень непростые времена, в "цэнгэ"("трудные времена"), утратив, казалось бы, всё, что только можно утратить - Джейслин уходит из дома. Берёт другое имя, проводя жёсткую черту, за которой лишь путь вперёд, по зову Звезды, а чувства - подо льдом и не способны стать помехой. Эта песня - память о поддержке Учителя. Неизвестно пока, была ли она встречей воочию или же прикосновением к душе, говорящим "Я знаю, каково тебе. Разделим вместе эту светлую и холодную ночь чудес." Память о том состоянии, о том моменте сознания и том прикосновении, не давшем упасть.
vk.com/music/playlist/550173506_11 - песня тут
А правду ли небо надело на плечи
Как плащ тем, кто смотрит за ветреный свод?
Да, правду конечно, нить к нити построчно, слова неприметны, похожи на дождь.
И мы, облаченные в правду невидимо,
Под звёздами царственно стоим, короли без всего.
О Владыка Небес, ты нашёл меня здесь, уж прости, какой есть!
Так пройдём со мной в дом и разделим на всех
Дождевой воды чашу
Светлой ночью чудес.
Это песня, в которой есть присутствие Учителя. Это облаченное в песню воспоминание - о том, как в очень непростые времена, в "цэнгэ"("трудные времена"), утратив, казалось бы, всё, что только можно утратить - Джейслин уходит из дома. Берёт другое имя, проводя жёсткую черту, за которой лишь путь вперёд, по зову Звезды, а чувства - подо льдом и не способны стать помехой. Эта песня - память о поддержке Учителя. Неизвестно пока, была ли она встречей воочию или же прикосновением к душе, говорящим "Я знаю, каково тебе. Разделим вместе эту светлую и холодную ночь чудес." Память о том состоянии, о том моменте сознания и том прикосновении, не давшем упасть.
vk.com/music/playlist/550173506_11 - песня тут
А правду ли небо надело на плечи
Как плащ тем, кто смотрит за ветреный свод?
Да, правду конечно, нить к нити построчно, слова неприметны, похожи на дождь.
И мы, облаченные в правду невидимо,
Под звёздами царственно стоим, короли без всего.
О Владыка Небес, ты нашёл меня здесь, уж прости, какой есть!
Так пройдём со мной в дом и разделим на всех
Дождевой воды чашу
Светлой ночью чудес.
16:40
Практика Церро/Ценды
Выведение эфетхики ряда Церро началось с того, что под Шэллзом сломалась табуретка, и я пошутил насчёт того, что опасаюсь за Химринговскую мебель, и, на всякий случай, поставил Синюю Стену вокруг нашего рабочего места.
Впрочем, выведение при этом выдалось на редкость мирное, органичное и спокойное. Без всякой спешки, но и без затягивания и тупняка, без нервотрёпки, без ссор, уложились прям идеально во время встречи, при том, что параллельно много говорили на очень важную тему (по следам новогодней ночи, про нашего старшего брата и илипинг, затрагивающий моделирование, связанное с ним) - и это само по себе было очень про Церро, т.к. это была совершенно Церрная тема, осознать и проработать которую смогли вот только что - и это огромный прогресс. При этом, к тому же, в ходе разговора был мощнейший момент контакта с Учителем - впервые по прямой Связи. читать дальше
Работать над двумя рядами параллельно оказалось очень хорошей идеей. Ценда идеально уравновешивала паттерны Церро, показывала выход из ситуации, способы. Под конец магическая работа и вовсе перестала "маскироваться" под лингвистическую, т.к. это было так:
"Цэфэ - Удар по Ферро - Предательство - Дзэфэ - что чинит Ферро? - Что поможет человеку, пережившему предательство, снова поверить? - Найти в себе силы простить - Прощение". И т.д.
Прорабатывая последние кэи ряда, мы уже осознанно и вслух прорабатывали реальные ситуации из жизни, и это была сильная и хорошая работа.
В конце было важное и знаковое: мы чуть было не вывели венчающий иероглиф ряда Церро - Церромеанду - неверно. Поскольку я был по логике уверен, что это слово "катастрофа, гибель", причём ассоциировал его с гибелью Фейнганы. Шэйллхэ со мной не стал спорить, хоть и был не согласен и это было видно. Уже когда сделали всё и закрыли тетрадь, я вернулся к этому, т.к. реакция брата не давала мне покоя. Спросил прямо: "ты считаешь, что катастрофа - это неверно?" Он ответил нечто вроде, что если я выведу это как "катастрофу", вот это и будет катастофой. Мы стали разбираться, нашли, что "катастрофа" - это, хвала Владычице и сакримам, вовсе не кэи, а составное слово, и стали думать над Церромеандой - чем может быть Церро в своей превосходной степени. Тут меня накрыло очень мощным приходом, и я увидел Искажение, которое перерастает понятие "искажение" настолько, что больше не является ни искажением, ни бедой, ни чем угодно из семантического ряда Поверженного - Поверженный, возносящийся на небеса, свет, разбивающийся на множество лучей и оттенков, Радуга!! Там было много всего намешано в этом приходе, включая Радугу Учителя и его же, опять, присутствие где-то рядом, а также звучащую фоном фразу из калугинской "Дороги Ворона" - "И разноцветные лучи слагаются в миры", - было что-то сильное и трансцендентное, что невозможно описать текстом, соприкосновение с сокровенной сутью вознесённого Церро, со смыслом всего, что он несёт, и что воспринимается жестью на человеческом уровне, и так, в общем, так мы вывели понятие Преломление.
Впрочем, выведение при этом выдалось на редкость мирное, органичное и спокойное. Без всякой спешки, но и без затягивания и тупняка, без нервотрёпки, без ссор, уложились прям идеально во время встречи, при том, что параллельно много говорили на очень важную тему (по следам новогодней ночи, про нашего старшего брата и илипинг, затрагивающий моделирование, связанное с ним) - и это само по себе было очень про Церро, т.к. это была совершенно Церрная тема, осознать и проработать которую смогли вот только что - и это огромный прогресс. При этом, к тому же, в ходе разговора был мощнейший момент контакта с Учителем - впервые по прямой Связи. читать дальше
Работать над двумя рядами параллельно оказалось очень хорошей идеей. Ценда идеально уравновешивала паттерны Церро, показывала выход из ситуации, способы. Под конец магическая работа и вовсе перестала "маскироваться" под лингвистическую, т.к. это было так:
"Цэфэ - Удар по Ферро - Предательство - Дзэфэ - что чинит Ферро? - Что поможет человеку, пережившему предательство, снова поверить? - Найти в себе силы простить - Прощение". И т.д.
Прорабатывая последние кэи ряда, мы уже осознанно и вслух прорабатывали реальные ситуации из жизни, и это была сильная и хорошая работа.
В конце было важное и знаковое: мы чуть было не вывели венчающий иероглиф ряда Церро - Церромеанду - неверно. Поскольку я был по логике уверен, что это слово "катастрофа, гибель", причём ассоциировал его с гибелью Фейнганы. Шэйллхэ со мной не стал спорить, хоть и был не согласен и это было видно. Уже когда сделали всё и закрыли тетрадь, я вернулся к этому, т.к. реакция брата не давала мне покоя. Спросил прямо: "ты считаешь, что катастрофа - это неверно?" Он ответил нечто вроде, что если я выведу это как "катастрофу", вот это и будет катастофой. Мы стали разбираться, нашли, что "катастрофа" - это, хвала Владычице и сакримам, вовсе не кэи, а составное слово, и стали думать над Церромеандой - чем может быть Церро в своей превосходной степени. Тут меня накрыло очень мощным приходом, и я увидел Искажение, которое перерастает понятие "искажение" настолько, что больше не является ни искажением, ни бедой, ни чем угодно из семантического ряда Поверженного - Поверженный, возносящийся на небеса, свет, разбивающийся на множество лучей и оттенков, Радуга!! Там было много всего намешано в этом приходе, включая Радугу Учителя и его же, опять, присутствие где-то рядом, а также звучащую фоном фразу из калугинской "Дороги Ворона" - "И разноцветные лучи слагаются в миры", - было что-то сильное и трансцендентное, что невозможно описать текстом, соприкосновение с сокровенной сутью вознесённого Церро, со смыслом всего, что он несёт, и что воспринимается жестью на человеческом уровне, и так, в общем, так мы вывели понятие Преломление.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Мне снился Учитель. Я проснулся с чётким знанием об этом и чувством светлой, всеобъемлющей радости.
Сначала по пробуждении было только чувство, сейчас восстанавливаю в памяти сам сон, он странный.
В нём я был где-то в городе с братьями, с Альнарой и Шэлле. Мы разминулись и ждали друг друга в разных местах, потому что каждый понял по-своему понятие "центральная улица города". В итоге мы встретились и Рэт ругался на нас, я говорил ему, что "центральная улица" - это не адрес, и это может быть что угодно, "даже в том же Кёниге я не понял бы, куда мне идти, если бы мне так сказали, - на Площадь Победы, Ленинский проспект или улицу Канта (на острове)" - это дословная цитата. Мы ссорились, Рэт говорил, что больше никуда с нами не поедет, Шэлле плакал, в общем, какой-то был треш. В разгаре всего этого я увидел слева какую-то контору типа ремонта ноутбуков, которая называлась "кибертехника и роботизация" (как-то так, эти два слова были), и сказал, что мне туда очень надо зайти.
Внутри оказалось просторное помещение, где работали довольно много человек, какие-то провода, паяльники, "железо", компы. Меня очень душевно поприветствовал один из этих людей, спросил, чего мне угодно, я сказал (дальше будет лол): "простите, у меня совсем дикий вопрос, он вообще не в тему вашей работы, но мне очень надо, вдруг вы знаете. В детстве я видел где-то (в похожем месте?) одну большую синюю штуку, которая очень важна для меня (мощный ключ, типа как прищепки), но я не могу вспомнить, что это было, и найти - может быть, вы понимаете, о чём я?" Я прямо там, во сне, понимал, что несу полный бред, и ожидал, что меня сейчас вежливо пошлют. Вместо этого дяденька принялся вместе со мной перебирать варианты, что бы это могло быть, и это было немного как игра, т.е. я понимал, что суть общения - не в этом. По ходу разговора он дарит мне кучу каких-то странных, но очень прикольных вещей, из которых я запомнил одну: это был фонарик, выглядевший как небольшой жезл типа волшебной палочки Гарри Поттера, который каким-то образом приводил туда, где находится кто-то из братьев (тестировали мы это на Альнаре), он действовал типа компаса, только не на север, а на членов Октавы.
Кроме всего этого, мы там с ним пили чай и разговаривали за жизнь на разные темы, долго и очень позитивно. Потом мы уходили, я несколько раз возвращался, забывая там то одну свою вещь, то другую, мне было немного неловко, а он смеялся добродушно.
Потом мы с братьями шли по улице, уже в совершенно, диаметрально другом настроении, чем до захода туда, и обсуждали это, Альнара был в своём наилучшем расположении духа, каким он бывает, когда нечто сильно трогает его в хорошем смысле - экзальтированным, возвышенным и восторженным, настроенным говорить только об этом. Он эмоционально обсуждал с нами посиделку у того человека, поймал себя на мысли, что не знает, как его называть в разговоре между нами, сказал: "а ведь он не говорил нам своего имени", Я: "но мы и не спрашивали", Шэлле: "да, это так странно: мы с ним так долго общались и даже пили чай вместе, и никому в голову не пришло спросить, как его зовут, и эта надобность даже не возникла в разговоре, хотя обычно при общении возникает необходимость как-то обращаться и, соответственно, вопрос!" И ещё много всяких обсуждений, после чего Альнара, совершенно уверенно и тоном утверждения: "это был Учитель. Мы видели Учителя". Мы все были очень радостные от этого, кто-то из нас высказал мысль, а что если вернуться и пообщаться уже нормально, а кто-то другой сказал, что, возможно, там уже просто не будет этой мастерской, и мы решили идти дальше.
Сначала по пробуждении было только чувство, сейчас восстанавливаю в памяти сам сон, он странный.
В нём я был где-то в городе с братьями, с Альнарой и Шэлле. Мы разминулись и ждали друг друга в разных местах, потому что каждый понял по-своему понятие "центральная улица города". В итоге мы встретились и Рэт ругался на нас, я говорил ему, что "центральная улица" - это не адрес, и это может быть что угодно, "даже в том же Кёниге я не понял бы, куда мне идти, если бы мне так сказали, - на Площадь Победы, Ленинский проспект или улицу Канта (на острове)" - это дословная цитата. Мы ссорились, Рэт говорил, что больше никуда с нами не поедет, Шэлле плакал, в общем, какой-то был треш. В разгаре всего этого я увидел слева какую-то контору типа ремонта ноутбуков, которая называлась "кибертехника и роботизация" (как-то так, эти два слова были), и сказал, что мне туда очень надо зайти.
Внутри оказалось просторное помещение, где работали довольно много человек, какие-то провода, паяльники, "железо", компы. Меня очень душевно поприветствовал один из этих людей, спросил, чего мне угодно, я сказал (дальше будет лол): "простите, у меня совсем дикий вопрос, он вообще не в тему вашей работы, но мне очень надо, вдруг вы знаете. В детстве я видел где-то (в похожем месте?) одну большую синюю штуку, которая очень важна для меня (мощный ключ, типа как прищепки), но я не могу вспомнить, что это было, и найти - может быть, вы понимаете, о чём я?" Я прямо там, во сне, понимал, что несу полный бред, и ожидал, что меня сейчас вежливо пошлют. Вместо этого дяденька принялся вместе со мной перебирать варианты, что бы это могло быть, и это было немного как игра, т.е. я понимал, что суть общения - не в этом. По ходу разговора он дарит мне кучу каких-то странных, но очень прикольных вещей, из которых я запомнил одну: это был фонарик, выглядевший как небольшой жезл типа волшебной палочки Гарри Поттера, который каким-то образом приводил туда, где находится кто-то из братьев (тестировали мы это на Альнаре), он действовал типа компаса, только не на север, а на членов Октавы.
Кроме всего этого, мы там с ним пили чай и разговаривали за жизнь на разные темы, долго и очень позитивно. Потом мы уходили, я несколько раз возвращался, забывая там то одну свою вещь, то другую, мне было немного неловко, а он смеялся добродушно.
Потом мы с братьями шли по улице, уже в совершенно, диаметрально другом настроении, чем до захода туда, и обсуждали это, Альнара был в своём наилучшем расположении духа, каким он бывает, когда нечто сильно трогает его в хорошем смысле - экзальтированным, возвышенным и восторженным, настроенным говорить только об этом. Он эмоционально обсуждал с нами посиделку у того человека, поймал себя на мысли, что не знает, как его называть в разговоре между нами, сказал: "а ведь он не говорил нам своего имени", Я: "но мы и не спрашивали", Шэлле: "да, это так странно: мы с ним так долго общались и даже пили чай вместе, и никому в голову не пришло спросить, как его зовут, и эта надобность даже не возникла в разговоре, хотя обычно при общении возникает необходимость как-то обращаться и, соответственно, вопрос!" И ещё много всяких обсуждений, после чего Альнара, совершенно уверенно и тоном утверждения: "это был Учитель. Мы видели Учителя". Мы все были очень радостные от этого, кто-то из нас высказал мысль, а что если вернуться и пообщаться уже нормально, а кто-то другой сказал, что, возможно, там уже просто не будет этой мастерской, и мы решили идти дальше.
14:32
Стих Учителю
Вместо тысячи слов - мелодия скрипки.
Я не задал вопрос, не сумев сформулировать точно - как спасти? Или как сохранить этот мир.
Вы ответили мне касаньем незримой улыбки,
Обращённой к сонате.
Я слышу её на посту, на мосту, на лету
По делам и без дела,
Она рвёт мою душу, ведёт моё тело.
К заоблачному Катманду…
Настанет пора – я приду.
Но надо закончить дело.
Я не задал вопрос, не сумев сформулировать точно - как спасти? Или как сохранить этот мир.
Вы ответили мне касаньем незримой улыбки,
Обращённой к сонате.
Я слышу её на посту, на мосту, на лету
По делам и без дела,
Она рвёт мою душу, ведёт моё тело.
К заоблачному Катманду…
Настанет пора – я приду.
Но надо закончить дело.
Маленькая девочка в большом осаждённом городе слушает сказку старой няни. Из стрельчатого окна доносятся звуки сражения и глухие удары взрывов. Город горит и неминуемо падёт,и девочке очень страшно. Няня пытается отвлечь детей и отвлечься сама, она не знает других способов и потому продолжает говорить, закрыв глаза, видимо, затем, чтобы не сбиться. Девочка держит глаза широко открытыми. Она запомнит, как выглядят на белой стене отблески пожара, она хорошо запомнит, как дрожат губы старой женщины. Верит ли она в волшебную легенду о добре, которое вдруг оказывается сильнее любого, даже самого страшного зла? В сказку о Серебряном Рыцаре, нашедшем Святыню Пустоши, который может спасти мир, потому что Мать мира не может не улыбаться ему?
Девочка не знает. Она не знает, каким образом Серебряный Рыцарь из сказки мог бы спасти гибнущий город.
Сказка закончилась, у старушки больше нет спасительных слов, больше не на что отвлекаться от звуков ударов, и все прислушиваются против своей воли... Над городом царит тишина. Спустя некоторое время по замку пронесётся исступлённый крик, передаваемый из уст в уста: "Спасены!!" Они ушли. Они почему-то уводят войска. Отступают за горы. Северные Врата остались нетронутыми. Позже она узнает, какой ценой. И запомнит. И сказку тоже запомнит навсегда.
О множественности вариантов той сказки
Девочка не знает. Она не знает, каким образом Серебряный Рыцарь из сказки мог бы спасти гибнущий город.
Сказка закончилась, у старушки больше нет спасительных слов, больше не на что отвлекаться от звуков ударов, и все прислушиваются против своей воли... Над городом царит тишина. Спустя некоторое время по замку пронесётся исступлённый крик, передаваемый из уст в уста: "Спасены!!" Они ушли. Они почему-то уводят войска. Отступают за горы. Северные Врата остались нетронутыми. Позже она узнает, какой ценой. И запомнит. И сказку тоже запомнит навсегда.
О множественности вариантов той сказки
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Даже если никто не запомнил самых правильных слов, сказанных о нём, - важно помнить то, что они были сказаны. Даже если был хоть один миг правды в этом дне - этот день был прожит о нём.
Его легко не увидеть, о нём легко забыть.
Мы стараемся, чтобы так не случалось.
Альнара сказал что-то прекрасное на том мглистом закате на берегу моря. Что-то такое верное. Об Учителе.
(Про День Учителя 2019)
Его легко не увидеть, о нём легко забыть.
Мы стараемся, чтобы так не случалось.
Альнара сказал что-то прекрасное на том мглистом закате на берегу моря. Что-то такое верное. Об Учителе.
(Про День Учителя 2019)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Бывало в моей жизни много раз. Но самый яркий и определивший всю мою жизнь случай произошёл весной 1997 года. Я уже рассказывал об этом эпизоде многим близким друзьям, так что просто процитирую переписку с одним хорошим человеком.
Если будешь в Москве, ты сможешь найти неподалёку от метро Кропоткинская Третий зачатьевский переулок, где стоит монастырь, в стенах которого была в 90-х годах одна ужасная школа. Там реально творились довольно кошмарные вещи. Не буду описывать, что именно там со мной делали, но это было насилие во всех его ипостасях - от жёсткого физического до жёсткого психологического. Ни о каких "обратиться в полицию", "пойти к психологу", "поднять общественность" речи не шло: на дворе были лихие 90-е, в школе учились дети не самых простых родителей, а я был проблемным подростком из неблагополучной семьи. Меня очень сильно травмировали там, но речь не об этом.
Из той школы я сбежал. В прямом смысле, вырвался из рук и убежал без куртки, перемахнув через стену. Помню, я не знал, что делать и как быть дальше: я был совершенно один в огромном и страшном мире, мне было 15 лет, и даже теоретически я не мог бросить школу - куда пойдёшь без аттестата хотя бы 9 классов? Но я понимал, что в эту школу я идти больше не могу. Выхода не было (долго рассказывать, почему перевод в другую школу был невозможен, и как ко всему этому относились родичи). Помню, была зима, я брёл без куртки под снегом посреди проезжей части Фрунзенской набережной (там машины несутся в четыре полосы) и пытался покончить с собой (чтобы меня сбили, в смысле. Топиться, я знал, бесполезно - слишком хорошо плаваю, соответственно, выплыву, потому что инстинкт выживания возьмёт верх, а на другие способы самоубийства решиться я не мог). Я шёл так очень долго, и меня никто не сбивал, все умудрялись объезжать, несмотря на то, что автомобили там развивают большую скорость. В итоге остановился один немолодой мужчина, усадил меня в машину, укрыл своей курткой, напоил горячим чаем в каком-то кафе, отвёз на квартиру, где я тогда обитал, по пути выслушал мой сбивчивый рассказ и посоветовал, что делать (я сделал как он сказал, и тем разрулил ситуацию - я не только не переступил больше никогда порога той школы, но смог закончить и 9, и 11 классов, и поступить в вуз). Я был тогда в истерике и сильно изменённом состоянии, поэтому не удивительно, если моя внутренняя реальность подменила внешнюю, - но мне запомнилось, что я видел лицо Учителя, и я до сих пор вижу его лицо, когда вспоминаю того незнакомца.
Если будешь в Москве, ты сможешь найти неподалёку от метро Кропоткинская Третий зачатьевский переулок, где стоит монастырь, в стенах которого была в 90-х годах одна ужасная школа. Там реально творились довольно кошмарные вещи. Не буду описывать, что именно там со мной делали, но это было насилие во всех его ипостасях - от жёсткого физического до жёсткого психологического. Ни о каких "обратиться в полицию", "пойти к психологу", "поднять общественность" речи не шло: на дворе были лихие 90-е, в школе учились дети не самых простых родителей, а я был проблемным подростком из неблагополучной семьи. Меня очень сильно травмировали там, но речь не об этом.
Из той школы я сбежал. В прямом смысле, вырвался из рук и убежал без куртки, перемахнув через стену. Помню, я не знал, что делать и как быть дальше: я был совершенно один в огромном и страшном мире, мне было 15 лет, и даже теоретически я не мог бросить школу - куда пойдёшь без аттестата хотя бы 9 классов? Но я понимал, что в эту школу я идти больше не могу. Выхода не было (долго рассказывать, почему перевод в другую школу был невозможен, и как ко всему этому относились родичи). Помню, была зима, я брёл без куртки под снегом посреди проезжей части Фрунзенской набережной (там машины несутся в четыре полосы) и пытался покончить с собой (чтобы меня сбили, в смысле. Топиться, я знал, бесполезно - слишком хорошо плаваю, соответственно, выплыву, потому что инстинкт выживания возьмёт верх, а на другие способы самоубийства решиться я не мог). Я шёл так очень долго, и меня никто не сбивал, все умудрялись объезжать, несмотря на то, что автомобили там развивают большую скорость. В итоге остановился один немолодой мужчина, усадил меня в машину, укрыл своей курткой, напоил горячим чаем в каком-то кафе, отвёз на квартиру, где я тогда обитал, по пути выслушал мой сбивчивый рассказ и посоветовал, что делать (я сделал как он сказал, и тем разрулил ситуацию - я не только не переступил больше никогда порога той школы, но смог закончить и 9, и 11 классов, и поступить в вуз). Я был тогда в истерике и сильно изменённом состоянии, поэтому не удивительно, если моя внутренняя реальность подменила внешнюю, - но мне запомнилось, что я видел лицо Учителя, и я до сих пор вижу его лицо, когда вспоминаю того незнакомца.
Комментарии (7)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра